В 1770 г. в Киеве вспыхнула эпидемия чумы, унесшая жизни почти 6000 киевлян. Несмотря на то что по указу самой Екатерны II весь Киевоподол был изолирован плотным кольцом охраны, чума продолжала свой смертоносный марш во всех направлениях от очага поражения. Ночью обезображенные болезнью трупы выбрасывали на улицу, подбрасывали к чужим домам, дабы не обнаружить свой дом как источник заразы.Не успевая хоронить усопших по христианскому обычаю, могильщики закапывали их в больших братских могилах в ближайших урочищах, а также на кладбищах Приорки, Сырца и Куреневки. Со временем больных находили, а оставшихся здоровыми отправляли на один из островов Днепра в карантин. Зараженных отправляли в особенный лазарет, где почти все они умирали, лежа бок о бок в сырых плохо проветриваемых темных комнатах. Спасением от страшной смерти для чудом уцелевших подолян стали трескучие морозы зимы 1771 г., после которых заболеваемость пошла на спад. Многие выздоравливали без какой-либо помощи. Но для дальнейшей профилактики возникновения эпидемии по настоянию лекарей люди покрывали свежие могилы толстым слоем земли, разбирали домашние печи, в мороз держали открытыми окна, окуривали одежду нефтью и ладаном, а дворы и прохожих — дегтем. Дома семей, умерших от «морового поветрия», были сожжены дотла.

В борьбе с «моровым поветрием» пострадал и один из сыновей Григория Бунге — Христиан-Георг, эпидемиолог, принимавший активное участие в ликвидации последствий эпидемии, но ему суждено было выжить, чтоб и впредь бороться за человеческие жизни. Он выхаживал и растил на средства городского бюджета младенцев, чьи матери умерли от чумы.

Прибывший из Петербурга для борьбы с эпидемией коллежский советник доктор Иоганн Лерхе оставил интересные записи о жизни Киева того периода, где есть сведения и о партикулярной аптеке на Подоле: «Частная аптека Бунге устроена хорошо, и так как она единственная в Киеве, то приносит славный доход».